1. "Сорвиголовы"
коллаж-обойка по по мотивам фильмов Гая Ричи про Шерлока Холмса
1024х768, 1280x800, 1366x768, 1440X900, 1600X1200
исходники
2. "Шарада у Лондонского моста"
низкорейтинговая минька на 2500 слов. Жанр: юмор, крэк.
читать дальшеНа Лондонском мосту было не протолкнуться: новый мост был шире прежнего, но все равно там с утра до вечера царило столпотворение, а чуть ниже по течению гребень старых опор вычесывал колтуны в шевелюре реки. Карманники сновали в толпе, срезая кошельки, цветочницы предлагали купить букетик. Моложавый, подтянутый джентльмен в светлом твидовом костюме небрежно облокотился на парапет и рассеянно разглядывал толпу. Выправка у него была военная — получше, чем у напыжившегося неподалеку рекрутера в форме, который развлекал зевак рассказами про золотые горы, крепкую дружбу в окопах и жаркие объятия горячих южных красоток. Джентльмен, посмеиваясь, слушал вполуха. Мимо прошмыгнул какой-то оборванец, сунул ему в ладонь записку. Тот развернул, внимательно прочел, с тяжким вздохом посмотрел на ушлого наперсточника, который как раз закончил разворачивать дерюжку с оловянными стаканчиками, и зашагал прочь.
Наш джентльмен держал путь к докам Святой Катерины: мимо Пентонвильской тюрьмы, стройплощадки будущего моста через Темзу. Мост уже обрел будущие очертания, хотя все еще был не в силах расправить плечи, стряхнув чешую деревянных лестниц поверх железных дуг и паутину подвесных устройств вокруг двух каменных башен. Пришлось задержаться на входе в доки из-за поднятого пешеходного моста через шлюз. По соседству терлись бортами разномастные суденышки. На одном огненно-рыжий боцманюга в тельняшке делал разнос хмурому матросику за разлитую на палубный настил краску. На другом китаец-кули шустро чистил рыбу, а на него внимательно смотрела кошка. Наконец мост опустился, и джентльмен, чуть сдвинув шляпу, направился в паб около уреза воды. Там он взял себе пинту эля, но едва успел сделать первый глоток, как к нему присоединился несколько помятый тип с бородавкой на мясистом носу и пластырем на подбородке, чья неуместная в городе охотничья шляпа была страшно измята, а пиджак явно знавал лучшие дни. Эти двое составляли странную пару, но, судя по всему, знали друг друга не первый день.
— Это же мой жилет, Холмс! Я просил вас не трогать мои вещи! — искренне возмутился джентльмен.
— Простите, что мне пришлось прервать вашу прогулку, Уотсон! Профессор Мориарти, злобный гений преступного мира города Лондона...
— ...продал старый Лондонский мост одновременно американцам и русским? — подхватил Уотсон в тон. — Но при чем тут мой жилет?
— Мой еще не высох: пришлось искупаться, — пожал плечами Холмс.
— Холмс, вы же простудитесь! — укоризненно качнул головой Уотсон.
— Не думаю: вода была теплая, плавал я недолго, а дома переоделся и затопил камин. Задача оказалась на две трубки, да и то потому, что я пытался придумать, чем бы таким занять Майкрофта вечером. Я заказал билеты на «Лебединое Озеро», ему иногда надо выспаться, а под Чайковского, да в мягком бархатном кресле... — Холмс явно развлекался.
— Как вам... Ах да, ваша красавица-шантажистка! Холмс, это нечестно! — вскричал Уотсон. — Я намеревался сводить туда Мэри, но билетов не достать!
Холмс хотел было ответить, но передумал: двое работяг притащили картину в тяжелой раме и, остановившись в двух шагах от них, начали прикидывать, где именно ее повесить. Холмс сказал со вздохом, что, пожалуй, тоже пропустит кружечку, и направился к стойке. Уотсону ничего не оставалось, как пойти следом. Назад они не вернулись, решив, что свежий воздух полезен для здоровья. Однако их и там прервали: почему-то именно сейчас чумазому фонарщику понадобилось протереть закопченные стекла, и он приставил к ближайшему к фонарю лестницу. Друзья тяжело вздохнули, продолжая совещаться вполголоса:
— Уотсон, вы сегодня были на Лондонском мосту, — сказал Холмс, надвинув шляпу еще ниже на глаза. Вы обратили внимание, как продвинулось озеленение набережной?
— Да, это они молодцы, — отозвался тот, потирая переносицу. — Я видел доклад Столичного совета по очистке воздуха. Баобабы были первыми в списке после каштанов, которые подошли бы идеально, не засади ими негодные французы свою столицу. Что же касается баобабов...
— ...то баобабы появились в списке довольно неожиданно, — поднял палец Холмс. — По словам мисс Адлер, которой у меня есть все основания доверять, это произошло аккурат после того неудачного чаепития, где три дамы упали в обморок из-за духоты...
— Да, я читал об этом, — кивнул Уотсон, — но...
— Мышьяк в чайном чайнике, в числе пострадавших — дочь главного инженера Столичного совета, дорогой Уотсон. Хозяин заведения рвет на себе волосы, Скотланд-Ярд роет носом землю, а мне приходит в голову разузнать, чем именно в последнее время занимался господин главный инженер...
Холмс говорил быстро, не глядя на Уотсона и почти не разжимая губ. Припекало солнце, над тихой поверхностью роились мошки. Вдруг плеснуло, будто крупная рыбина шлепнула хвостом. Буквально в десятке метров из воды показался перископ, покрутил внимательным глазом влево-вправо и уставился на наших собеседников. Холмс демонстративно повернулся к перископу спиной, подав знак Уотсону сделать то же самое. Перископ еще немного поторчал над водой, прежде чем исчезнуть в глубине. Если бы мы могли последовать за подводной лодкой, то взору нашему предстало бы немало необычного: когда-то на месте доков гнездились трущобы, стоявшие на старых костях чумного кладбища, которое в свою очередь... Но не будем отвлекаться от беседы, за содержание которой два самых влиятельных человека в Лондоне отдали бы многое.
— ...да, после истории с чертежами нового масляного насоса я тоже склонен искать заказчика на той стороне Канала. Однако что-то подсказывает мне, что это наш старый друг профессор Мориарти. Баобабы, Уотсон! У немцев на такое попросту не хватит воображения! — Холмс воздел палец к небу и уже совсем другим, деловым тоном принялся излагать план действий. — Как только стемнеет, нас подкинут по воде к Лондонскому мосту. С суши на экспериментальную делянку не пробраться, а со стороны реки без проблем — я проверил.
— Так вот где вы...
— Не отвлекайтесь, мой дорогой друг! Если я таки разболеюсь, вы будете менять мне мокрые повязки на лбу и уговаривать выпить горькую микстуру, — его глаза блеснули.
— В ваших мечтах, Холмс! — Уотсон не знал, негодовать или смеяться.
— Эти их баобабы растут с такой скоростью, что по моим расчетам через год-два выкорчуют въезд на мост. Да, простите, я взял для этого вашу рулетку... — Холмс виновато вскинул глаза, но было видно, что ему ничуточки не стыдно.
— Я же просил не трогать мои вещи! — в очередной раз вскипел Уотсон.
— Дорогой друг, не переживайте за рулетку. Я куплю вам новую или нырну еще раз.
— И почему бы нам не передать эту информацию в Скотланд-Ярд? Поможем инспектору Лестрейду еще пополнить свой послужной список... — поинтересовался Уотсон.
— Ну, мост дело наживное. Упадет еще раз — продадим в Аризону или в Петербург, а себе построим новый. А вот то, что при этом прорвет канализацию, и городу грозит еще одно Великое Зловоние...
— Холмс, вы можете на меня рассчитывать!
— Я так и знал, дорогой друг! Я так и знал!
Шерлок Холмс не сказал Джону Уотсону, что была и еще одна причина для столь поспешного вмешательства в планы профессора Мориарти. Хотя он пробыл на экспериментальной делянке всего несколько минут, но необычный запах почувствовал. Он знал этот запах — последние десять дней Джон Уотсон пах так, будто работал не в госпитале, а где-нибудь в теплице экзотических растений ботанического сада. На прямые вопросы Холмса не отвечал, от непрямых уходил. Что-то здесь было сильно не так, но если их враг выбрал мишенью Уотсона...
Железный катерок выполз из шлюза доков Святой Катерины, скрипя заклепками и жалуясь на тяжелую жизнь и необходимость шлепать против течения ночью, да еще и в отлив. Мальчишка на носу тревожно вглядывался в туман, не покажется ли фонарь встречного судна. Уотсон задрал голову, придерживая шляпу. Недостроенный мост нависал над ними, выходя из тумана. Что-то скрипело, внезапно слева по борту вынырнула мигалка, качнулась на волне и снова пропала в тумане. Уотсон зябко поежился — на мигалке сидела слегка осоловевшая сова. Сова проводила катерок глазами, повернув голову под совершенно невозможным углом.
Шли тихо, без единого огонька на борту, впрочем, недолго. Вот из тумана показались арки Лондонского моста, угольно-черные на фоне мерцающей ряби. Отрабатывая самым малым, рулевой притер суденышко к узкому карнизу у ближайшей к берегу опоры. Холмс первым шагнул на него, за ним Уотсон. Отлив набирал силу, карниз, еще недавно покрытый водой, был мокрым, но на шероховатом граните ноги не скользили. Прижавшись к стене, друзья вылезли из-под моста, добрались до галечной отмели у крепкого бока крайней опоры и спрятались за стволом крепкого молодого баобаба.
— Уотсон, я хочу осмотреть корневую систему, а вы отправляйтесь вон к той бочке. Видите, вон она, в каменной выемке моста? Надо узнать, что они подмешивают в воду для полива. Вот вам пузырек и пипетка, возьмите немного для анализа. Будьте осторожны, мы не знаем, с чем имеем дело.
— Если нас обнаружат, куда отступаем?
— По ситуации, Уотсон. В прошлый раз я прыгнул в воду и переждал за опорой старого моста, но лучше все-таки уходить посуху
— Ясно. Удачи!
Над городом вставала луна, на реку дохнул ветерок, колыхнув туман. Начали перекрикиваться чайки на газовых фонарях, освещающих въезд на мост. Даже глухой ночью огромный город продолжал гудеть, сопеть, взрыкивать, ворочаясь во сне и шумно вздыхая. По реке буксир тащил вереницу барж. Уотсону было неспокойно, он спешно отобрал пробу, стараясь дышать ртом, как услышал непонятное шуршание, а затем — короткий вскрик, который тут же оборвался. Перехватив покрепче палку для ходьбы, Уотсон глянул вверх и, не увидев на мосту ничего подозрительного, быстро вернулся к дереву, где оставил Холмса.
Его глазам предстало удивительное зрелище. Крепкий жилистый корень толщиной с руку и, казалось, весь состоявший из витых мускулов, высвободился из земли и крепко прижимал Холмса к стволу дерева. Прижимал за шею, да так, что не закричишь, остается только хрипеть. Корни потоньше уже подбирались к его лодыжкам. Уотсон замахнулся, собираясь ударить по корню палкой, но, встретив умоляющий взгляд Холмса, остановился и потер лоб.
—Я слышал о такой хрени в Афганистане, — пробормотал он, постучал по корню и произнес, тихо но разборчиво: — Что тебе надо? Я друг, я помогу.
Холмс смотрел на Уотсона, как на полоумного. Но тот, похоже, знал, с чем имеет дело. На стволе появилась выемка, превратившаяся в рот.
— Еда, — проскрежетало дерево, указав корешком в сторону бочки.
— Вкусная еда, — кивнул Уотсон, достал пузырек и капнул на тонкий корешок из пипетки. Корешок аж изогнулся от удовольствия, его более крупный собрат шевельнулся и ослабил хватку на горле Холмса.
— Какого... — просипел Холмс, судя по выражению лица, пытаясь думать в четыре стороны одновременно. Уотсон жестом остановил его, прошептав:
— Позже объясню.
Не спуская глаз с дерева, он прихватил стоявшее неподалеку ведро с привязанной к нему веревкой, зачерпнул воды из реки и добавил туда еще темной жижи из бочки. После чего прошел вдоль делянки, расплескивая ведро под соседние деревья.
Первый баобаб уже выпустил свою жертву. Надо отдать должное Холмсу, держался он, как ни в чем не бывало, будто не его несколько минут назад намеревалось придушить разумное или псевдоразумное растение. Глянув вверх, он приложил палец к губам: с моста свесилась голова в котелке. Человек пытался разглядеть, что происходит внизу. Холмс с Уотсоном замерли, приготовившись дать отпор охране плантации. Охраннику явно не хотелось спускаться вниз и шарить в потемках, но посмотреть было надо. Он осторожно спустил вниз штормовой фонарь на веревке, стараясь не разбить стекло об опору моста. Однако друзьям и тут повезло: густая листва скрыла от наблюдателя подножия стволов. Не заметив ничего подозрительного, человек вытянул фонарь наверх, сплюнул и отошел от парапета.
Тьма под деревьями сгустилась, приняв очертания Уотсона. Подойдя вплотную, он положил руку на толстый ствол и тихо сказал:
— Здесь хорошо. Вода, еда. Я еще приду, дам еды. Врастай здесь, но не ломай камень. И другим передай.
Прошелестели листья, возможно, в знак согласия, и все снова стихло. Сделав знак Холмсу следовать за ним, Уотсон спрыгнул вниз, на ложе мощной реки, обнажившееся из-за отлива. Наши друзья без дальнейших приключений дошли по мокрой гальке до лестницы наверх и спустя четверть часа уже ехали домой в кэбе. Холмс всю дорогу напряженно думал. Дома он попросил Уотсона, который был готов пуститься в объяснения, плеснуть ему в бокал виски и подкинуть полено в камин. Сам он между тем раскурил трубку, достал какую-то книгу из второго ряда, уронив при этом на пол несколько других, и принялся ее просматривать. Уотсон, привыкший к эксцентричным выходкам своего гениального соседа, с удовольствием протянул ноги к огню, потрепал по холке сонного бульдога и тоже задремал.
— Спасибо, друг мой, что позволили мне самому докрутить эту шараду, — наконец оторвался от книги Холмс. — Похоже, профессор Мориарти в этот раз перехитрил сам себя. Баобабы действительно соответствуют описанию, просто оно неполное. Это долгоживущие гиганты с африканского континента. Они цветут раз в год всего одну ночь, привлекая летучих лисиц-крыланов для опыления цветов. Профессор выяснил, что крыланы не только опыляют цветы, но и ночуют в дуплах баобабов целыми колониями, поставляя деревьям необходимое для них удобрение. И, судя по событиям сегодняшней ночи, проводя время в приятных беседах, поскольку и те, и другие, скажем так, псевдоразумны...
— Но как, Холмс! — не удержался Уотсон, который по мере объяснений приходил во все большее изумление. — Мне-то об этом рассказал коллега, военврач, с которым мы вместе служили в одном полку! Он же обронил, что договориться с рассерженным баобабом можно при помощи мумие, прекрасного средства для сращивания костей, которое попадает к нам из Индии! Его там собирают в пещерах, где гнездятся летучие мыши, это вылежавшийся помет.
— Мир за пределами известных нам земель по-прежнему пестрит белыми пятнами, дорогой Уотсон, — ответил, улыбаясь, Холмс. Вытряхнув любимую трубку в камин, он принялся заново набивать ее табаком. — Отбросьте все невозможное, то, что останется, и будет ответом, каким бы невероятным он ни оказался. Сегодня это оказалось разумное дерево, с которым мой друг, воевавший далеко на Востоке, знает, как договориться. Остальное я нашел в отчете Королевского Географического Общества. Кстати, Уотсон, ваши волосы стали гуще. Расскажите, в чем секрет?
— Холмс, я все еще не оставляю надежды жениться, — ответил Уотсон, покраснев до ушей. — Когда на страницах «Стрэнда» в пятый раз появилась реклама нового чудодейственного средства для роста волос, я не удержался...
— Сами говорите, оно прекрасно сращивает кости!
— Холмс... Я этим голову мазал! А ведь в рекламе его еще советовали принимать внутрь! — всплеснул руками Уотсон, но тщетно.
Холмс распустил хвост и вовсю токовал:
— ...В надежде, если измучить деревья голодом, посадив их в суглинок, и поставить на виду бочку с амброзией... и подсадить Лондон на новое чудо-средство для роста волос... то рано или поздно голодные деревья проломят камень к сточным водам с примесью нужного им удобрения! — Холмс, не моргая, смотрел в камин, но не пламя, а куда-то над ним. — Профессор Мориарти будет очень удивлен, когда этого не произойдет. Дорогой Уотсон, нам с вами не стоит больше появляться на мосту, а следить за баобабами я отправлю своих подручных.
— Вы правы, Холмс. Мы с вами слишком бросаемся в глаза, в то время как мальчишки шныряют повсюду.
— Интересно, где именно профессор достал саженцы...
— Полагаю, через поставщика интересных комнатных растений в публичные дома города Лондона, — ответил Уотсон, густо при этом покраснев.
— Ах вот как! — протянул Холмс подчеркнуто нейтральным тоном.
— Как мы с вами убедились сегодня, взрослые особи не такие хулиганы, — ответил Уотсон.
— Мой дорогой друг, — торжественно произнес Холмс, выпрямляясь в кресле, — я хочу выразить вам огромную признательность за мужество, выдержку и смекалку, которая сегодня спасла не только мою жизнь, но, возможно, и честь. Могу я попросить вас об одолжении? Пожалуйста, не пишите ничего о нашем нынешнем приключении. Пусть профессор Мориарти подольше помучается, не понимая, что именно пошло не так. Да и Майкрофту об этом знать необязательно.
— Холмс, клянусь, я буду нем, как могила. К сожалению, я снова видел перископ той подводной лодки. Не знаю, что именно ваш брат сумел разглядеть ночью в тумане...
— Проклятье! И чем ему Чайковский не угодил?
— Я полагаю, сегодня на Темзе давали представление поинтересней! — Уотсон улыбнулся и потрепал растянувшегося на полу бульдога.
Два окна гостиной на втором этаже дома 221Б по Бейкер-стрит светились медовым светом. Дом напротив, обычно пустой, сегодня был обитаем: на подоконнике верхнего этажа сидела пара крыланов, а этажом ниже вдумчиво свинчивал духовое ружье полковник Моран, подручный профессора Мориарти, время от времени посматривая на дом напротив. О чем-то посовещавшись, крыланы исчезли в недрах дома, а минуту спустя четыре руки в черных перчатках вдернули полковника Морана внутрь комнаты. Полковник был очень озадачен: он прошел Афганистан, он успешно скрадывал тигров и как-то до сегодняшнего дня не жаловался на плохой слух. Дальше полковнику, как водится, сделали предложение, от которого невозможно отказаться, и после недолгих размышлений он согласился. Летучие мыши, уже в количестве трех штук, вылетели из окна и взяли курс на Сохо. Был там один подвальчик, где наливали правильный нектар.
Неспокойно ворчащий и рыкающий город накрыла своим покрывалом ночь, угомонив зверя на три часа перед рассветом. В это время даже сторожа со своими колотушками поневоле стараются не заглядывать в узкие подворотни, а жирный дым из труб низко стелется по улицам, создавая по пути новый и новый туман. В этом тумане кого-то грабят в темном переулке, Джек Потрошитель ищет себе новую жертву, а все пять пролетов Лондонского моста будто плывут над поверхностью воды. Того и гляди опрокинутся в Темзу. Но пройдет еще два часа, и львы на Трафальгаре прорычат приветствие новому дню, а бронзовый адмирал Нельсон отдаст честь золотому диску солнца. И если голуби вместо платанов на Трафальгаре облюбуют баобабы возле Лондонского моста, кто посмеет их в этом винить? Надо же где-то ночевать в городе, который вечно дремлет вполглаза и ворочается во сне...
ачивка от alizeya, нашего прекрасного оформителя
3. "Пикантный расклад", хулиганский коллаж на рейтинг. Слабонервным под кат не лазить! Tам R за МПХ.
контент 18+
коллаж-обойка по по мотивам фильмов Гая Ричи про Шерлока Холмса
1024х768, 1280x800, 1366x768, 1440X900, 1600X1200
исходники
2. "Шарада у Лондонского моста"
низкорейтинговая минька на 2500 слов. Жанр: юмор, крэк.
читать дальшеНа Лондонском мосту было не протолкнуться: новый мост был шире прежнего, но все равно там с утра до вечера царило столпотворение, а чуть ниже по течению гребень старых опор вычесывал колтуны в шевелюре реки. Карманники сновали в толпе, срезая кошельки, цветочницы предлагали купить букетик. Моложавый, подтянутый джентльмен в светлом твидовом костюме небрежно облокотился на парапет и рассеянно разглядывал толпу. Выправка у него была военная — получше, чем у напыжившегося неподалеку рекрутера в форме, который развлекал зевак рассказами про золотые горы, крепкую дружбу в окопах и жаркие объятия горячих южных красоток. Джентльмен, посмеиваясь, слушал вполуха. Мимо прошмыгнул какой-то оборванец, сунул ему в ладонь записку. Тот развернул, внимательно прочел, с тяжким вздохом посмотрел на ушлого наперсточника, который как раз закончил разворачивать дерюжку с оловянными стаканчиками, и зашагал прочь.
Наш джентльмен держал путь к докам Святой Катерины: мимо Пентонвильской тюрьмы, стройплощадки будущего моста через Темзу. Мост уже обрел будущие очертания, хотя все еще был не в силах расправить плечи, стряхнув чешую деревянных лестниц поверх железных дуг и паутину подвесных устройств вокруг двух каменных башен. Пришлось задержаться на входе в доки из-за поднятого пешеходного моста через шлюз. По соседству терлись бортами разномастные суденышки. На одном огненно-рыжий боцманюга в тельняшке делал разнос хмурому матросику за разлитую на палубный настил краску. На другом китаец-кули шустро чистил рыбу, а на него внимательно смотрела кошка. Наконец мост опустился, и джентльмен, чуть сдвинув шляпу, направился в паб около уреза воды. Там он взял себе пинту эля, но едва успел сделать первый глоток, как к нему присоединился несколько помятый тип с бородавкой на мясистом носу и пластырем на подбородке, чья неуместная в городе охотничья шляпа была страшно измята, а пиджак явно знавал лучшие дни. Эти двое составляли странную пару, но, судя по всему, знали друг друга не первый день.
— Это же мой жилет, Холмс! Я просил вас не трогать мои вещи! — искренне возмутился джентльмен.
— Простите, что мне пришлось прервать вашу прогулку, Уотсон! Профессор Мориарти, злобный гений преступного мира города Лондона...
— ...продал старый Лондонский мост одновременно американцам и русским? — подхватил Уотсон в тон. — Но при чем тут мой жилет?
— Мой еще не высох: пришлось искупаться, — пожал плечами Холмс.
— Холмс, вы же простудитесь! — укоризненно качнул головой Уотсон.
— Не думаю: вода была теплая, плавал я недолго, а дома переоделся и затопил камин. Задача оказалась на две трубки, да и то потому, что я пытался придумать, чем бы таким занять Майкрофта вечером. Я заказал билеты на «Лебединое Озеро», ему иногда надо выспаться, а под Чайковского, да в мягком бархатном кресле... — Холмс явно развлекался.
— Как вам... Ах да, ваша красавица-шантажистка! Холмс, это нечестно! — вскричал Уотсон. — Я намеревался сводить туда Мэри, но билетов не достать!
Холмс хотел было ответить, но передумал: двое работяг притащили картину в тяжелой раме и, остановившись в двух шагах от них, начали прикидывать, где именно ее повесить. Холмс сказал со вздохом, что, пожалуй, тоже пропустит кружечку, и направился к стойке. Уотсону ничего не оставалось, как пойти следом. Назад они не вернулись, решив, что свежий воздух полезен для здоровья. Однако их и там прервали: почему-то именно сейчас чумазому фонарщику понадобилось протереть закопченные стекла, и он приставил к ближайшему к фонарю лестницу. Друзья тяжело вздохнули, продолжая совещаться вполголоса:
— Уотсон, вы сегодня были на Лондонском мосту, — сказал Холмс, надвинув шляпу еще ниже на глаза. Вы обратили внимание, как продвинулось озеленение набережной?
— Да, это они молодцы, — отозвался тот, потирая переносицу. — Я видел доклад Столичного совета по очистке воздуха. Баобабы были первыми в списке после каштанов, которые подошли бы идеально, не засади ими негодные французы свою столицу. Что же касается баобабов...
— ...то баобабы появились в списке довольно неожиданно, — поднял палец Холмс. — По словам мисс Адлер, которой у меня есть все основания доверять, это произошло аккурат после того неудачного чаепития, где три дамы упали в обморок из-за духоты...
— Да, я читал об этом, — кивнул Уотсон, — но...
— Мышьяк в чайном чайнике, в числе пострадавших — дочь главного инженера Столичного совета, дорогой Уотсон. Хозяин заведения рвет на себе волосы, Скотланд-Ярд роет носом землю, а мне приходит в голову разузнать, чем именно в последнее время занимался господин главный инженер...
Холмс говорил быстро, не глядя на Уотсона и почти не разжимая губ. Припекало солнце, над тихой поверхностью роились мошки. Вдруг плеснуло, будто крупная рыбина шлепнула хвостом. Буквально в десятке метров из воды показался перископ, покрутил внимательным глазом влево-вправо и уставился на наших собеседников. Холмс демонстративно повернулся к перископу спиной, подав знак Уотсону сделать то же самое. Перископ еще немного поторчал над водой, прежде чем исчезнуть в глубине. Если бы мы могли последовать за подводной лодкой, то взору нашему предстало бы немало необычного: когда-то на месте доков гнездились трущобы, стоявшие на старых костях чумного кладбища, которое в свою очередь... Но не будем отвлекаться от беседы, за содержание которой два самых влиятельных человека в Лондоне отдали бы многое.
— ...да, после истории с чертежами нового масляного насоса я тоже склонен искать заказчика на той стороне Канала. Однако что-то подсказывает мне, что это наш старый друг профессор Мориарти. Баобабы, Уотсон! У немцев на такое попросту не хватит воображения! — Холмс воздел палец к небу и уже совсем другим, деловым тоном принялся излагать план действий. — Как только стемнеет, нас подкинут по воде к Лондонскому мосту. С суши на экспериментальную делянку не пробраться, а со стороны реки без проблем — я проверил.
— Так вот где вы...
— Не отвлекайтесь, мой дорогой друг! Если я таки разболеюсь, вы будете менять мне мокрые повязки на лбу и уговаривать выпить горькую микстуру, — его глаза блеснули.
— В ваших мечтах, Холмс! — Уотсон не знал, негодовать или смеяться.
— Эти их баобабы растут с такой скоростью, что по моим расчетам через год-два выкорчуют въезд на мост. Да, простите, я взял для этого вашу рулетку... — Холмс виновато вскинул глаза, но было видно, что ему ничуточки не стыдно.
— Я же просил не трогать мои вещи! — в очередной раз вскипел Уотсон.
— Дорогой друг, не переживайте за рулетку. Я куплю вам новую или нырну еще раз.
— И почему бы нам не передать эту информацию в Скотланд-Ярд? Поможем инспектору Лестрейду еще пополнить свой послужной список... — поинтересовался Уотсон.
— Ну, мост дело наживное. Упадет еще раз — продадим в Аризону или в Петербург, а себе построим новый. А вот то, что при этом прорвет канализацию, и городу грозит еще одно Великое Зловоние...
— Холмс, вы можете на меня рассчитывать!
— Я так и знал, дорогой друг! Я так и знал!
Шерлок Холмс не сказал Джону Уотсону, что была и еще одна причина для столь поспешного вмешательства в планы профессора Мориарти. Хотя он пробыл на экспериментальной делянке всего несколько минут, но необычный запах почувствовал. Он знал этот запах — последние десять дней Джон Уотсон пах так, будто работал не в госпитале, а где-нибудь в теплице экзотических растений ботанического сада. На прямые вопросы Холмса не отвечал, от непрямых уходил. Что-то здесь было сильно не так, но если их враг выбрал мишенью Уотсона...
Железный катерок выполз из шлюза доков Святой Катерины, скрипя заклепками и жалуясь на тяжелую жизнь и необходимость шлепать против течения ночью, да еще и в отлив. Мальчишка на носу тревожно вглядывался в туман, не покажется ли фонарь встречного судна. Уотсон задрал голову, придерживая шляпу. Недостроенный мост нависал над ними, выходя из тумана. Что-то скрипело, внезапно слева по борту вынырнула мигалка, качнулась на волне и снова пропала в тумане. Уотсон зябко поежился — на мигалке сидела слегка осоловевшая сова. Сова проводила катерок глазами, повернув голову под совершенно невозможным углом.
Шли тихо, без единого огонька на борту, впрочем, недолго. Вот из тумана показались арки Лондонского моста, угольно-черные на фоне мерцающей ряби. Отрабатывая самым малым, рулевой притер суденышко к узкому карнизу у ближайшей к берегу опоры. Холмс первым шагнул на него, за ним Уотсон. Отлив набирал силу, карниз, еще недавно покрытый водой, был мокрым, но на шероховатом граните ноги не скользили. Прижавшись к стене, друзья вылезли из-под моста, добрались до галечной отмели у крепкого бока крайней опоры и спрятались за стволом крепкого молодого баобаба.
— Уотсон, я хочу осмотреть корневую систему, а вы отправляйтесь вон к той бочке. Видите, вон она, в каменной выемке моста? Надо узнать, что они подмешивают в воду для полива. Вот вам пузырек и пипетка, возьмите немного для анализа. Будьте осторожны, мы не знаем, с чем имеем дело.
— Если нас обнаружат, куда отступаем?
— По ситуации, Уотсон. В прошлый раз я прыгнул в воду и переждал за опорой старого моста, но лучше все-таки уходить посуху
— Ясно. Удачи!
Над городом вставала луна, на реку дохнул ветерок, колыхнув туман. Начали перекрикиваться чайки на газовых фонарях, освещающих въезд на мост. Даже глухой ночью огромный город продолжал гудеть, сопеть, взрыкивать, ворочаясь во сне и шумно вздыхая. По реке буксир тащил вереницу барж. Уотсону было неспокойно, он спешно отобрал пробу, стараясь дышать ртом, как услышал непонятное шуршание, а затем — короткий вскрик, который тут же оборвался. Перехватив покрепче палку для ходьбы, Уотсон глянул вверх и, не увидев на мосту ничего подозрительного, быстро вернулся к дереву, где оставил Холмса.
Его глазам предстало удивительное зрелище. Крепкий жилистый корень толщиной с руку и, казалось, весь состоявший из витых мускулов, высвободился из земли и крепко прижимал Холмса к стволу дерева. Прижимал за шею, да так, что не закричишь, остается только хрипеть. Корни потоньше уже подбирались к его лодыжкам. Уотсон замахнулся, собираясь ударить по корню палкой, но, встретив умоляющий взгляд Холмса, остановился и потер лоб.
—Я слышал о такой хрени в Афганистане, — пробормотал он, постучал по корню и произнес, тихо но разборчиво: — Что тебе надо? Я друг, я помогу.
Холмс смотрел на Уотсона, как на полоумного. Но тот, похоже, знал, с чем имеет дело. На стволе появилась выемка, превратившаяся в рот.
— Еда, — проскрежетало дерево, указав корешком в сторону бочки.
— Вкусная еда, — кивнул Уотсон, достал пузырек и капнул на тонкий корешок из пипетки. Корешок аж изогнулся от удовольствия, его более крупный собрат шевельнулся и ослабил хватку на горле Холмса.
— Какого... — просипел Холмс, судя по выражению лица, пытаясь думать в четыре стороны одновременно. Уотсон жестом остановил его, прошептав:
— Позже объясню.
Не спуская глаз с дерева, он прихватил стоявшее неподалеку ведро с привязанной к нему веревкой, зачерпнул воды из реки и добавил туда еще темной жижи из бочки. После чего прошел вдоль делянки, расплескивая ведро под соседние деревья.
Первый баобаб уже выпустил свою жертву. Надо отдать должное Холмсу, держался он, как ни в чем не бывало, будто не его несколько минут назад намеревалось придушить разумное или псевдоразумное растение. Глянув вверх, он приложил палец к губам: с моста свесилась голова в котелке. Человек пытался разглядеть, что происходит внизу. Холмс с Уотсоном замерли, приготовившись дать отпор охране плантации. Охраннику явно не хотелось спускаться вниз и шарить в потемках, но посмотреть было надо. Он осторожно спустил вниз штормовой фонарь на веревке, стараясь не разбить стекло об опору моста. Однако друзьям и тут повезло: густая листва скрыла от наблюдателя подножия стволов. Не заметив ничего подозрительного, человек вытянул фонарь наверх, сплюнул и отошел от парапета.
Тьма под деревьями сгустилась, приняв очертания Уотсона. Подойдя вплотную, он положил руку на толстый ствол и тихо сказал:
— Здесь хорошо. Вода, еда. Я еще приду, дам еды. Врастай здесь, но не ломай камень. И другим передай.
Прошелестели листья, возможно, в знак согласия, и все снова стихло. Сделав знак Холмсу следовать за ним, Уотсон спрыгнул вниз, на ложе мощной реки, обнажившееся из-за отлива. Наши друзья без дальнейших приключений дошли по мокрой гальке до лестницы наверх и спустя четверть часа уже ехали домой в кэбе. Холмс всю дорогу напряженно думал. Дома он попросил Уотсона, который был готов пуститься в объяснения, плеснуть ему в бокал виски и подкинуть полено в камин. Сам он между тем раскурил трубку, достал какую-то книгу из второго ряда, уронив при этом на пол несколько других, и принялся ее просматривать. Уотсон, привыкший к эксцентричным выходкам своего гениального соседа, с удовольствием протянул ноги к огню, потрепал по холке сонного бульдога и тоже задремал.
— Спасибо, друг мой, что позволили мне самому докрутить эту шараду, — наконец оторвался от книги Холмс. — Похоже, профессор Мориарти в этот раз перехитрил сам себя. Баобабы действительно соответствуют описанию, просто оно неполное. Это долгоживущие гиганты с африканского континента. Они цветут раз в год всего одну ночь, привлекая летучих лисиц-крыланов для опыления цветов. Профессор выяснил, что крыланы не только опыляют цветы, но и ночуют в дуплах баобабов целыми колониями, поставляя деревьям необходимое для них удобрение. И, судя по событиям сегодняшней ночи, проводя время в приятных беседах, поскольку и те, и другие, скажем так, псевдоразумны...
— Но как, Холмс! — не удержался Уотсон, который по мере объяснений приходил во все большее изумление. — Мне-то об этом рассказал коллега, военврач, с которым мы вместе служили в одном полку! Он же обронил, что договориться с рассерженным баобабом можно при помощи мумие, прекрасного средства для сращивания костей, которое попадает к нам из Индии! Его там собирают в пещерах, где гнездятся летучие мыши, это вылежавшийся помет.
— Мир за пределами известных нам земель по-прежнему пестрит белыми пятнами, дорогой Уотсон, — ответил, улыбаясь, Холмс. Вытряхнув любимую трубку в камин, он принялся заново набивать ее табаком. — Отбросьте все невозможное, то, что останется, и будет ответом, каким бы невероятным он ни оказался. Сегодня это оказалось разумное дерево, с которым мой друг, воевавший далеко на Востоке, знает, как договориться. Остальное я нашел в отчете Королевского Географического Общества. Кстати, Уотсон, ваши волосы стали гуще. Расскажите, в чем секрет?
— Холмс, я все еще не оставляю надежды жениться, — ответил Уотсон, покраснев до ушей. — Когда на страницах «Стрэнда» в пятый раз появилась реклама нового чудодейственного средства для роста волос, я не удержался...
— Сами говорите, оно прекрасно сращивает кости!
— Холмс... Я этим голову мазал! А ведь в рекламе его еще советовали принимать внутрь! — всплеснул руками Уотсон, но тщетно.
Холмс распустил хвост и вовсю токовал:
— ...В надежде, если измучить деревья голодом, посадив их в суглинок, и поставить на виду бочку с амброзией... и подсадить Лондон на новое чудо-средство для роста волос... то рано или поздно голодные деревья проломят камень к сточным водам с примесью нужного им удобрения! — Холмс, не моргая, смотрел в камин, но не пламя, а куда-то над ним. — Профессор Мориарти будет очень удивлен, когда этого не произойдет. Дорогой Уотсон, нам с вами не стоит больше появляться на мосту, а следить за баобабами я отправлю своих подручных.
— Вы правы, Холмс. Мы с вами слишком бросаемся в глаза, в то время как мальчишки шныряют повсюду.
— Интересно, где именно профессор достал саженцы...
— Полагаю, через поставщика интересных комнатных растений в публичные дома города Лондона, — ответил Уотсон, густо при этом покраснев.
— Ах вот как! — протянул Холмс подчеркнуто нейтральным тоном.
— Как мы с вами убедились сегодня, взрослые особи не такие хулиганы, — ответил Уотсон.
— Мой дорогой друг, — торжественно произнес Холмс, выпрямляясь в кресле, — я хочу выразить вам огромную признательность за мужество, выдержку и смекалку, которая сегодня спасла не только мою жизнь, но, возможно, и честь. Могу я попросить вас об одолжении? Пожалуйста, не пишите ничего о нашем нынешнем приключении. Пусть профессор Мориарти подольше помучается, не понимая, что именно пошло не так. Да и Майкрофту об этом знать необязательно.
— Холмс, клянусь, я буду нем, как могила. К сожалению, я снова видел перископ той подводной лодки. Не знаю, что именно ваш брат сумел разглядеть ночью в тумане...
— Проклятье! И чем ему Чайковский не угодил?
— Я полагаю, сегодня на Темзе давали представление поинтересней! — Уотсон улыбнулся и потрепал растянувшегося на полу бульдога.
Два окна гостиной на втором этаже дома 221Б по Бейкер-стрит светились медовым светом. Дом напротив, обычно пустой, сегодня был обитаем: на подоконнике верхнего этажа сидела пара крыланов, а этажом ниже вдумчиво свинчивал духовое ружье полковник Моран, подручный профессора Мориарти, время от времени посматривая на дом напротив. О чем-то посовещавшись, крыланы исчезли в недрах дома, а минуту спустя четыре руки в черных перчатках вдернули полковника Морана внутрь комнаты. Полковник был очень озадачен: он прошел Афганистан, он успешно скрадывал тигров и как-то до сегодняшнего дня не жаловался на плохой слух. Дальше полковнику, как водится, сделали предложение, от которого невозможно отказаться, и после недолгих размышлений он согласился. Летучие мыши, уже в количестве трех штук, вылетели из окна и взяли курс на Сохо. Был там один подвальчик, где наливали правильный нектар.
Неспокойно ворчащий и рыкающий город накрыла своим покрывалом ночь, угомонив зверя на три часа перед рассветом. В это время даже сторожа со своими колотушками поневоле стараются не заглядывать в узкие подворотни, а жирный дым из труб низко стелется по улицам, создавая по пути новый и новый туман. В этом тумане кого-то грабят в темном переулке, Джек Потрошитель ищет себе новую жертву, а все пять пролетов Лондонского моста будто плывут над поверхностью воды. Того и гляди опрокинутся в Темзу. Но пройдет еще два часа, и львы на Трафальгаре прорычат приветствие новому дню, а бронзовый адмирал Нельсон отдаст честь золотому диску солнца. И если голуби вместо платанов на Трафальгаре облюбуют баобабы возле Лондонского моста, кто посмеет их в этом винить? Надо же где-то ночевать в городе, который вечно дремлет вполглаза и ворочается во сне...
ачивка от alizeya, нашего прекрасного оформителя
3. "Пикантный расклад", хулиганский коллаж на рейтинг. Слабонервным под кат не лазить! Tам R за МПХ.
контент 18+
-
-
07.11.2016 в 21:49ну про баобабы ты все знаешь - мне очень нравится твой юмор))
-
-
07.11.2016 в 21:57-
-
08.11.2016 в 00:42ehoo, если ты смотрела фильм, эта гнусссная мисс Адлер ключ от наручников ему, бедному, под подушечку спрятала. Я видела как минимум три фика на английском, разной степени хреновости, об интересном раскладе после того, как бедного Холмса там кто-то обнаруживает. И не всегда это горничная.
-
-
08.11.2016 в 05:53-
-
08.11.2016 в 17:29-
-
08.11.2016 в 17:33-
-
08.11.2016 в 17:50-
-
08.11.2016 в 17:57-
-
08.11.2016 в 18:17-
-
14.10.2017 в 22:18-
-
18.10.2017 в 00:52